Source: State University Higher School of Economics – Государственный университет “Высшая школа экономики” –
Крупные общественно-политические события — такие как коллективизация — вызывали в СССР массовую внутреннюю миграцию. Десятки тысяч людей переезжали на новые места, чтобы наладить быт и найти работу. Эти процессы существенно меняли социальный, национальный и религиозный состав населения регионов, влияли на экономическое развитие и формирование инфраструктуры здравоохранения и образования. Общие черты и особенности миграций в Пермском крае и Туве обсудили на круглом столе «Зеркальных лабораторий» Ясинской научной конференции.
Внутренняя миграция в СССР
На юбилейной XXV Ясинской (Апрельской) конференции НИУ ВШЭ прошел круглый стол «История миграций в СССР: региональный аспект». Он был организован в рамках проекта «Зеркальные лаборатории», который объединяет работу ученых пермского кампуса Вышки и Тувинского государственного университета. Модератором круглого стола выступил профессор факультета социально-экономических и компьютерных наук НИУ ВШЭ в Перми Сергей Корниенко.
Заведующая кафедрой всеобщей истории, археологии и документоведения исторического факультета Тувинского государственного университета Вера Дамдынчап и старший преподаватель кафедры Аржаана Нурзат представили доклад «Миграция, урбанизация и коллективизация: ключевые аспекты социальной трансформации в Туве (1944–1959 гг.)». Вера Дамдынчап отметила, что вхождение Тувы в состав СССР в 1944 г. ускорило трансформацию структуры экономики.
Она рассказала, что к 1944 г. коллективизация не завершилась, а значительная часть населения вела личное кочевое хозяйство. Коллективизация стала важным элементом формирования социальной структуры населения: к ее окончанию в 1955 г. доля колхозников достигла 61,5% сельского населения Тувы.
В это же время в автономной области началась добыча угля и заработали предприятия других отраслей промышленности. Это изменило и поселенческую структуру населения: доля городского населения в 1944-58 гг. выросла с 6% до 33%. Особенно значительный приток был зафиксирован в столицу области Кызыл, а также в новые города и рабочие поселки Чадан, Туран и Шагонар. Показательно, что общая численность городского населения за 15 лет выросла в 1,4 раза, тогда как его часть из переселенцев — в 7,6 раза за счет переезда сельских жителей и прибытия в Туву инженерно-технического персонала и рабочих новых предприятий.
Быстрый рост городского населения обострил жилищную проблему, которую пытались решить за счет временного жилья и быстрого строительства. Любопытно, что в строительстве были заняты около 30% колхозников, которые возвели 1660 домов и культурно-бытовых объектов.
Одновременно началось освоение целинных и залежных земель, что повысило роль земледелия в сельском хозяйстве и экономике в целом.
За послевоенные годы число русских и украинцев, приехавших в Туву, выросло примерно в 4 раза, а их доля в населении увеличилась до 41%.
Вера Дамдынчап отметила, что в автономной области коллективизация протекала менее драматично, чем в соседних российских регионах или, например, в Бурятии.
Роль принудительных мигрантов
Доцент кафедры гуманитарных дисциплин факультета социально-экономических и компьютерных наук НИУ ВШЭ в Перми Анна Кимерлинг представила доклад «Социальные технологии интеграции принудительных мигрантов в территориальную общность Молотовской области в 1940-50-х гг.», подготовленный совместно с Сергеем Корниенко.
Она рассказала, что исследование базируется на архивных документах и интервью, записанных в том числе немецким обществом «Возрождение». Число жителей Молотовской (Пермской) области между переписями 1939 и 1959 г. выросло на 37,5%, а областного центра — вдвое. Для сравнения: в этот период население СССР увеличилось на 9,5%.
Среди принудительных мигрантов было около 40 000 советских немцев — спецпоселенцев и трудармейцев. До принятия 13 декабря 1955 г. Указа «О снятии ограничений в правовом положении немцев и членов их семей, находящихся на спецпоселении» они не могли покидать места жительства и работы.
Важную роль сыграла экономическая адаптация. К началу 50-х гг. 11% принудительных мигрантов построили свои дома, половина имела огороды, а треть — мелкий рогатый скот. Значительной также была роль социальных и культурных факторов. Шансы на адаптацию повышал брак принудительного мигранта с местным жителем или депортированным, а также появление в новой семье детей. Это и совместная работа на предприятии увеличивали шанс на получение жилья и пайка, которым пользовались не только работники, но и старшие члены семьи.
Бывшие принудительные мигранты вспоминали, что отношение к «русским немцам» было настороженным. Местное население не всегда было готово им помогать, но в местах спецпоселений, где большая часть жителей были репрессированными, сближение шло быстрее.
Еще одним фактором адаптации докладчик назвала наличие образования, культурного и человеческого капитала или навыка, ценимого на месте работы. Трудармеец, умевший управлять трактором, получал неплохой паек на лесозаготовках. Еще один ссыльный возил начальника поселения и благодаря личной коммуникации получил должность заведующего хлебным магазином, что резко улучшило условия жизни его семьи.
Со временем принудительные мигранты сыграли значительную роль в развитии региона. Например, один из ссыльных немцев впоследствии стал главным архитектором Соликамского района, ректором областного мединститута стал Евгений Вагнер, а политехнического — Анатолий Бартоломей.
Профессор кафедры документационного и информационного обеспечения управления исторического факультета УрФУ Олег Горбачев спросил, можно ли считать отдельные примеры успешной карьеры ссыльнопоселенцев отражением либерализации режима по отношению к ним. По словам Анны Кимерлинг, случаи перехода на ответственную должность немногочисленны, и они произошли преимущественно в послесталинский период, что отразило определенную эволюцию отношения власти к репрессированным.
Этнический и конфессиональный аспекты
Заведующая кафедрой отечественной истории Тувинского университета Зоя Доржу и доцент кафедры Алена Стороженко представили доклад «Миграционные процессы в Туве 1920-50-е гг. Этноконфессиональный аспект». Государственный суверенитет и автономия формировали особый государственно-политический контекст отношений с соседними регионами, что влияло и на миграцию.
Докладчики выделили несколько периодов отношения властей к миграции. С созданием в 1921 г. независимой Тувинской Народной Республики власти стремились ограничить приток русского населения на ее территорию. Так, были установлены пропускные пункты на границе, что, впрочем, не остановило миграцию. По мере сближения с СССР в 1930-е гг. миграционный контроль на границе смягчился. Также миграцию ускорило обращение властей ТНР в Москву с просьбой направить специалистов. Часто переселения 1920-30-х гг. были вызваны стремлением части жителей близлежащих регионов СССР избежать репрессий и одновременно желанием найти место для ведения продуктивного сельского хозяйства. После присоединения к СССР в 1944 г. ограничения отменили.
Тувинцы оставались в большинстве, но их доля в общем количестве населения республики и области существенно колебалась. В 1921-м и 1931-м она составляла около 80%, в 1945 г. — 85%, а к 1959 г. вследствие массовой миграции снизилась до 57%.
Миграция существенно повлияла на этнический и конфессиональный состав населения. В республике были представлены буддисты, шаманисты, православные и язычники. Причем старообрядцы, появившиеся в Туве еще в XIX в., интегрировались на ее территории, и в момент создания ТНР составляли треть русскоязычных жителей республики.
Сергей Корниенко поинтересовался, можно ли найти общие темы в изучении миграционных процессов Тувы и Пермской (Молотовской) области. По словам Алены Стороженко, уральцы составляли значительную часть переселившихся в Туву староверов, но пока сложно точно определить их долю в численности переселенцев.
Организованные трудовые миграции
Доцент кафедры гуманитарных дисциплин факультета социально-экономических и компьютерных наук НИУ ВШЭ в Перми Александр Глушков и магистрант НИУ ВШЭ в Москве Кристина Козлова представили доклад «Привлечение трудовых мигрантов в СССР в конце 1940-х — 1950-е годы: сравнительный анализ агитации (на примере предприятий Молотовской области РСФСР)». Александр Глушков напомнил: в 1947 г. в СССР возобновились организованные трудовые миграции. В Молотовской области рабочих привлекали для работы в угольной промышленности, в леспромхозах и колхозах.
Кристина Козлова рассказала, что агитацией занимались региональные и республиканские органы власти. В 1952 г. облисполком выпустил постановление, в котором определил правила подбора вербовщиков для переселения и подготовки агитационных и справочных материалов.
Среди них можно выделить визуальные (плакаты) и письменные материалы и устную агитацию. Еще одной ее формой были и фильмы. Важную роль также играли материалы в газетах и журналах, в том числе спецвыпуски многотиражек, а также брошюры о регионе, куда включалась информация о регионе, а также письма и рассказы переселенцев.
Лекции вербовщиков были посвящены состоянию и перспективам экономики района, а также международному положению СССР. Александр Глушков сообщил, что агитация не прекращалась и после переселения: новым жителям области объясняли стоявшие перед ними трудовые задачи, авторы статей и плакатов также стремились сократить возврат переселенцев домой.
Докладчики сравнили многотиражки двух крупных предприятий области — трестов КамГЭСстрой и «Молотовлес» — до и после смерти Сталина, формы агитации и ключевые нарративы. Анализ показал, что в позднесталинский период выделялись нематериальные мотивы: престиж, зов партии и стремление быть полезным Родине. После смерти Сталина усилилась материальная мотивация: рабочим предлагали заработать деньги, быстро улучшить жилищные условия, в том числе получив новую профессию. Агитация, направленная на закрепление переселенцев, была сфокусирована на деньгах и привилегиях.
Кристина Козлова подытожила: сравнительный анализ агитации конца 1940-х и середины 1950-х гг. позволяет выделить общие мотивы и постепенный переход к превалированию материальных стимулов над идеологическими, хотя последние и не исчезли. Это отражало постепенную трансформацию советского общества во время оттепели.
ИИ в помощь
Сергей Корниенко представил доклад «“Изучение истории миграций в цифровой среде: региональный аспект” (по материалам совместного проекта НИУ ВШЭ — Пермь и Тувинского государственного университета “Миграции в социально-экономическом, демографическом, культурном и человеческом измерении”. Программа НИУ ВШЭ “Зеркальные лаборатории”, 2024-26 гг.)».
Он выделил три направления цифровых научных гуманитарных исследований: создание и организация цифровых версий исторических и историографических источников; разработка и адаптация методов, технологий и инструментов для цифровых исследований; репрезентация данных и результатов исследования.
В ходе проекта его участники создают цифровые версии исторических источников по истории миграции, в том числе в виде таблиц и дата-сетов, информационных систем и баз данных.
Профессор рассказал, что в цифровой формат приходится переводить достаточно сложные виды источников, в частности, списки переселенцев, эшелонные списки, а также похозяйственные книги, описывающие жилища, скот и инвентарь переселенцев. Несмотря на развитие технологий, часто приходится прибегать к ручной или полуавтоматической оцифровке. К этой работе привлекаются студенты, приобретающие полезные для них навыки оцифровки документов. Оцифрованные источники удобны для преобразования в табличные и в матричные формы.
Цифровая обработка комплексов документов позволяет ликвидировать лакуны по некоторым пунктам отдельных материалов (например, отсутствие года рождения или места прежнего пребывания переселенца), создавать метаданные.
Для изучения агитационных материалов для переселенцев 1940-50-х гг. создавали полнотекстовые ресурсы, подготовленные к обработке компьютерными методами и инструментами. В частности, такая форма обработки применялась для корпуса воспоминаний переселенцев, переехавших в Калининградскую и Молотовскую области.
Кроме того, ученые ведут корпусные исследования с применением лингвистических методов.
Сергей Корниенко подчеркнул, что цифровые методы позволяют повышать достоверность исследования, вносить в него элементы новизны, наиболее полно вводить новые и более эффективно обрабатывать прежние источники. Это помогает глубже понять влияние миграционных процессов на социальную структуру и другие компоненты жизни мигрантов.
Участники проекта будут продолжать использовать методы Data Science и применять нейросетевое моделирование — варианты искусственного интеллекта, подытожил профессор.
Обратите внимание; Эта информация является необработанным контентом непосредственно из источника информации. Это точно соответствует тому, что утверждает источник, и не отражает позицию MIL-OSI или ее клиентов.